Здесь и там. Мир Дикой Европы
– Иногда они бегут куда-то, топочут: тудум, тудум!
Мы смеёмся:
– Земля дрожит! Ещё бы, в каждом килограммов по сто.
– Да что сто! и двести бывает, говорят.
Хозяйка хорошо рассказывает, выразительно. Ещё и ночь добавляет острых ощущений. Добавим эффект присутствия: сцена действия – вот она, тут же! за двойной оградой. Там обрыв и заросли – и кто только там не водится… не только банальные белки, лисы, еноты… главное, там «они». Кабаны! Они там, в паре шагов от нас – за тонкой плетёной оградкой, к которой хозяевам пришлось добавить забор посерьёзнее (сваи «на два метра» вогнали: «Мы думали, дом обрушится! Они ведь начали подрывать холм. Они помешаны на желудях, увидят – и роют под корнями, чтоб добраться»).
Мы пугаемся и сочувствуем:
– Да уж, с ними лучше не встречаться…
– У них длина прыжка больше заячьей! В лесной школе для сравнения шкалу сделали – оказывается, заяц на три метра в длину прыгает, а эти на четыре. То есть могут напасть издалека, из кустов, откуда не ждёшь!
– Подружка у озера живёт, лес рядом, там они тоже есть. Говорит: ещё и плавают хорошо, озеро переплывают.
– Да ты что? С таким весом! Хотя… бегемоты тоже плавают, ножками тоненькими шевелят, как ластами…
Мы снова смеёмся, а хозяйка ещё подбрасывает дровишек в наш весёлый костёрок:
– Мелкие у них забавные, сверху видно, как играют. Один спрячется – другие бегают-ищут, а этот хрюкает, чтоб нашли поскорее. А то ещё так бывает: заберутся между деревьями, будто застряли, двигаются взад-вперёд: чешутся.
Мы сидим у домика на краю посёлка. Точнее, под домом, на уступе-террасе. Тут атмосферно: тусклые светильники спрятаны в зарослях плюща, опутавшего планки изгороди, на тёмном небе крупные влажные звёзды. Сидим распаренные после сауны, которую мы превратили в русскую баньку (из дверей домика валит пар), пьём шипучку, осеннее молодое вино-Federweiße… Спасибо хозяйке, вокруг нас уют, цивилизация.
Но дикий мир – рядом.
И в нас, и в нас! Никто не знает, кто там у него водится в тёмном омуте, какая кракозябра болотная. То дракон вырвется из подземелья, яростью пышущий, то сучка выскочила, лает-огрызается, а то его свинейшество развалится в луже и хрюкает… или тихое: «мышья беготня», а тоже ведь хтоничесие персонажи, шуршат в корзине для бумаг, «точат жизни тоненькое дно». Не предугадать, кто выползет, когда разум уснёт.
