Несколько странных дней. Безоблачная ясность в душе. Неомрачаемый позитив. Не то, чтобы не было поводов расстраиваться и переживать, но тяжесть, горечь, тревоги и заботы – за порогом сознания. Не атакуют – вяло подползают; рассредоточиваются, прячутся, отступают. Позитив держит несокрушимую, непробиваемую оборону.
70-летний юбилей Победы через пару недель… Солнечные апрельские дни. Эмоциональное отупение. Буддийское спокойствие. Душевное здоровье.
Сын смылся из похода. Так ведь не в компьютерные игры – в бассейн. И то потому, что друга на поход не удалось подвигнуть. Ушел аккуратно, деликатно, без споров и ссор. Распробовав предложенные удовольствия – не могу удержаться, перечислю:
- Замок Гумбольдтов (Humboldt-Schloss, Schloss Tegel, перестроенный в 1820 Шинкелем),
„Das Schloss Tegel ist der letzte, noch im Besitz der Nachkommen früherer Eigentümer befindliche märkische Herrensitz
- парк (липовая аллея, до 800-летнего дуба Dicke Marie мы не дошли),
- фамильный склеп с могилами Вильгельма и Александра фон Гумбольдтов (между прочим, младший брат основателя университета назван на страничке HU „2.Namenspatron der Universität“ – это к вопросу о том, чье имя носит HU…)
Но я о странностях пубертата. Не так страшен черт?..
Перед тем, как смыться, Ал сразил взрослых вопросами, какую силу выбрали бы, если б могли. Хочет строить новый мир.
А Ан – осталась, щебетала с новой подружкой, дошла не только до тегельских „золотых ворот“, но и до паромчика, поразила меня в самое сердце умением видеть. (Все смотрят, но не все видят; большинство носит с собой персональный переносной карцер без окошка в мир; видят – редкие.) За что боролись. Время жать; наши сафари по Берлину и окрестностиям дали-таки плоды.
Аня видит – дерево в дереве, раскрошившуюся кирпичную стену в зарослях рядом с чистенькой белой скамейкой, сытых до изнеможения лебедей, одинокий резиновый сабо в воде, серую уточку на серой земле и красный тюльпан в заброшенном углу…
