Послевоенные психические проблемы Германии: интервью Юнга 1945 года.
Для примитивного человека мир полон демонов и таинственных сил, которых он боится; для него вся природа одушевлена этими силами, которые на самом деле не что иное, как его собственные внутренние силы, спроецированные во внешний мир. /…/ Немцы проявляют особенную слабость перед лицом этих демонов вследствие своей невероятной внушаемости. Это обнаруживается в их любви к подчинению, в их безвольной покорности приказам, которые являются только иной формой внушения. /…/ комплекс неполноценности, который они пытаются компенсировать манией величия /…/ Это типично юношеская психология, которая проявляется не только в чрезвычайном распространении гомосексуальности, но и в отсутствии образа anima в немецкой литературе (великое исключение составляет Гёте). Это обнаруживается также в немецкой сентиментальности и «Gemütlichkeit» [Уют, приятность], которые в действительности суть не что иное, как жестокосердие, бесчувственность и бездушие. /…/ демонов привлекают по преимуществу массы /…/ демоны будут искать новую жертву. И это будет нетрудно. Всякий человек, который утрачивает свою тень, всякая нация, которая уверует в свою непогрешимость, станет добычей.
Метафора пьянит и покоряет. Но тут вот какой парадокс: всякий, кто хочет быть трезвым и критичным, просто должен отделиться-отдалиться и с порядочной дистанции задать себе пару вопросов. При всей любви к Юнгу и даже как раз из любви к Юнгу… А именно: не поддаюсь ли я демоническому соблазну общих схем? или еще хуже, демону проекции?
Сам Юнг – не поддался? Он немецкоязычный, но не немец, он себя понимал как швейцарца.
Мы ограждены от этой внушаемости своей малочисленностью. Если бы население Швейцарии составляло восемьдесят миллионов, то с нами могло бы произойти то же самое, поскольку демонов привлекают по преимуществу массы./…/ Нас, швейцарцев, ограждают от этих опасностей наш федерализм и наш индивидуализм. У нас невозможна такая массовая аккумуляция, как в Германии /…/
Значит, выкладки Юнга о подверженности немцев и русских „демонам“ – ерунда?
Просится отступление – не от, зато в: в тему. (Отступление от правил грамматики, зато в тему.)
Давным-давно смотрели в киноклубе ЛГУ „Небывальщину“ Сергея Овчарова. („Нескладуху“ вроде тоже смотрели.) Удивила публика: первый же выступавший озвучил резкое отторжение, в смысле „не замай“. А мы тогда были по-студенчески серьезны, с ходу ввязывались в споры, грудью на амбразуру. Успешно: слова о „способности нации к самоиронии“ спор загасили. Но все та же неискоренимая серьезность заставила додумывать мысль. ПомнИлось: может быть, глобальная критика возможна ТОЛЬКО в форме самоиронии. То есть русские о русских – о да! а русские о немцах – ни-ни! Позже все та же неистребимая серьезность протолкнула в мыслях еще на шажок. (Ну не могу я правильно думать, каждый раз это страшное усилие и труд.) Поводом были „Прогулки с Пушкиным“ Синявского, конкретно – формула „Нет истины, где нет любви“; семя упало на добрую землю, взошло и дало плод. (Прорастало медленно: в воздухе витало еще и что-то о вненаходимости, из Бахтина.) В конце концов получилось нечто вроде: право на горькие истины о „наших“ есть только у „нас“; право – и одновременно обязанность, потому что рост над собой – обязанность…
Пусть я тугодум, зато сейчас мне ясно, что движет людьми в спорах на национальную тему. Что выводит из себя, отчего соскакивают с резьбы и т.д.
Если теперь вернуться к нашему барану, к статье Юнга: он, может, и не вполне прав, но русский блогер, републикующий перевод статьи ради цитаты о русских в конце, сообщает идеям Юнга истинность. Имхо, понятно.
спасение заключается только в мирной работе по воспитанию личности.
По крайней мере это бесспорно…