ИИ и мы в Греции
Раз уж я в кои-то веки снова тут… Еще одно лирическое отступление „во имя жизни“ — хоть и перед лицом смерти, к-я никуда не делась и всё активнее в жизнь нашу вторгается, уже не просто „зевая ждёт“, а раззявила пасть и заглатывает всё больше кусков мира! Но пока еще доцветает сакура, можно позволить себе передышку. Повспоминать чудесные мгновения прошлого.
Случилась история год назад, когда возили группу подростков излечиваться от травм. Чтоб заодно-попутно приобретали полезные профнавыки (фильмы чтоб учились делать, о будущем дискутировать). „Моя“ подгруппа выбрала темой апокалипсис; поразмышляв, сошлись на (частной и менее болезненной) теме гибели природы. Наснимали материала (буколика деревенской жизни: дети бегают-смеются, лодка на лугу, море плещется, нивы волнуются, кабан взобрался на подругу… ну, подростки же, нельзя ж не порисоваться собственной „взрослостью“). Потом забросили сети в „нети“ — за чёрно-белым уловом, демонстрирующим грядущую катастрофу. Наконец, уселись сочинять „поэму“ о мрачном будущем мира и того чудесного местечка, куда закинул нас зигзаг удачи (а точнее, идея Оксанки-организатора).
Народ грызёт перья, переживает муки творчества, а богато одарённый талантами подросток Н. поколдовал минут пять над смартфоном и с лицом импровизатора, которому приелись уже мелкие рутинные задачи, говорит: „Готово!“
И вот что это было (в сокращении, там 7 или 8 строф):
/…/ Once lush forests, now shadows cast,
Oh, Prespa, how quickly the present’s passed.
Streams that flowed with a gentle grace,
Reduced to whispers in this arid space. /…/
Yet hope remains, a beacon aglow,
To mend the wounds, to let life flow.
In our hands lies the power, the key,
To revive your splendor, to set you free.
Let’s rewrite the story, oh Prespa mine,
Together we’ll heal, in nature’s design.
With love and care, hand in hand,
Prespa’s revival, a united stand.
Вытесняя восторг, посылаю созревший плод моим „носителям“, на предмет ловли языковых блох-ошибок, приятели Н. сидят притихшие, придавленные респектом (star is born?), местный подросток с почтительным благоговением расспрашивает Н., где тот учится и куда собирается поступать… Наконец кто-то догадывается спросить, давно ли Н. сочиняет — тот честно бросает: „Да это ж…“ (И не подумал порисоваться, потешить самолюбие, посмаковать восхищение друзей — зауважала.)
Облегчение публики… Ребята потом заказали ИИ текст покороче и попроще — тоже был ничего, тривиальность воспринималась как нотка самоиронии, снимала угрюмый пафос эко-предсказаний (он ведь плохо работает: „пугают, а мне не страшно“).
Жаль только, я те фильмы сегодня что-то не нахожу. Только свой инстаграмный „Reel летнего мгновения“, с текстом, в котором и тогдашняя эйфория, и намёк на тогдашние драмы (о которых еще не скоро сможется рассказать).