Високосный, плохой по ощущениям год… Есть ли возможность с ним примириться?..
Kategorie: az-aзъ-ia-ya
2023
Год обещали удачный, а получился тяжёлый.
У всех. Продолжалась отвратительная „свойна“. ХАМАС напал на Израиль, и тот ответил. И мир ужаснулся, и начались склоки между своими.
***
И для меня тяжёлый. Несмотря на то, что начала поездкой в зиму, в Рованиеми. Подумать только: всего-то два дня! получила всё, что хотела — снег чистый, глубокий, и не тает (потому сосулек нет), еще и с вариантами.
Какая она, Лапландия? Цвета старого снега и серых облаков, белёсая и сумрачная? Или… яркая, рыжая, весёлая?
 |
 |
Santa Claus Holiday Village, катание на олешках, на хасках.
Еще и бонус — Северное сияние.
Продолжила лыжами, в Чехии (Шклярска Поремба) и Польше (Харрахов). Приехали по сухим дорогам — за ночь навалило снегу. Повезло, но… тут и случилась катастрофа, перелом лодыжки, как выяснилось уже в Берлине.
Но, может, рассматривать вынужденное сидение дома как парадокс „всё к лучшему“? Не сидела бы — не нашли бы квартиру, „в последнюю секунду“ перед судом, через год после письма о выселении…
***
Летом продолжились поездки.
Сопровождение группы обмена в сев. Греции, на границе с Сев. Македонией и Албанией, с фильмами — !IN THE ARMS OF MOTHER EARTH, наш, с 1-м опытом „сотрудничества“ с chat gpt. (Ну да,
Русский – разочаровывает:
Мама: Такая долгая сиделка за экраном не очень полезна для здоровья. Помни, что важно поддерживать активный образ жизни. Реальное общение ценно. Даже небольшая подработка поможет развить навыки и набраться опыта.
И всё ж…)
это можно писать только начерно, шепотом, по-другому почему-то неправильно
…отлипнуть от экрана, там длится нелепая боль, срочно требуется потеснить ее, выйдем во двор, пусть будет прекрасное мгновение панорамы, пусть хоровод летних впечатлений напомнит о жизни – начнем слева, там перед каменной печкой, раззявившей огненную пасть, возится ширококостная хозяйка, готовит обед для пары десятков гостей, а пока поставила огромное блюдо оранжево-бордовых персиков на каменную ограду, рядом с широкими коричневыми горшками, в одних гордые колючие розы, в других красные кружавчики гераней – взгляд ускользает за каменную кладку ограды на вольную волю, уплывает в связавшее три страны море, карабкается на далекую гору в окружении лёгких, как дыхание, облаков – скатывается назад, к огромной, на полдвора, беседке: ради тени двор прикрыт увитой виноградом деревянной клеткой, плотненькие пузатые гроздья бутылочного цвета торчат среди листьев, кажутся ненастоящими, но ребята уже распробовали ягоды – кислая зелень напомнила о празднике, сегодня вечером день местного святого, обитатели окрестностей соберутся в соседней деревне, будут сидеть рядышком за скупо освещенными длинными столами, разглядывать далёкие звезды, запрокинув голову, опрокидывая стаканчик за стаканчиком, будут пить дешевое вино, кислый вкус заглушать колой, заедать круглыми пончиками-лукумадес, потом выйдут танцевать, держась за плечи в хороводе, улетят к звездам – но это вечером, а сейчас мы еще во дворе, следим за извивами желтого поливного шланга на зеленой траве и замечаем краник каменного источника, тут прохладнее, и не случайно именно это местечко облюбовал белый пес хозяйки, он и сейчас лежит здесь, приглядывая за воротами, куда входит орава подростков, это для них задумана поездка: залечит травмы, расширит горизонты, не упуская из виду глобальные проблемы, научит работе, перезнакомит и сдружит, придаст сил для жизни… не слишком ли много берем на себя… этот многоцелевой проект убивает не одного зайца, вот только зря написалось слово убивает, похоже, конец панорамы растворится в начале, им не удается забыть их травму, ее не избыть так просто, боль напоминает о себе, и уже зреет семя раздора… и все же остается слабая надежда на выздоровление, ведь в reel рядом с болью теплится жизнь, Sommerhaus, spaeter – vielleicht…
Для меня, и не в последнюю очередь, эта „буколика“ (НК) — удавшийся побег, подумалось на фантастически чудесном острове, Agios Achillios рядом с деревней Psarades, возле малого Prespa See.
… побег, которого не хватило для компенсации!.. И от этого произошла Мадейра —
Фуншал, Ru da Santa Maria с муралами-фресками
 |
 |
и центр: уже не частные старинные домики, но высокие роскошные с ожидаемыми черными резными веерами балконов, спесивая роскошь банков… И далее-более:
Левады: маршут 11
прохлада, обещания петляющих дорожек (что там за поворотом?), всегда разные виды узких „коридоров“ в зелёном туннеле, с одной стороны просветы в пропасть ущелий, с другой „стены“ скал-гор с монстрами-растениями или корнями.
Автобусные поездки, когда нападает фотобезумие:
синева океана, белые паруса и острые скалы, пики гор и ущелья с россыпью домиков: одни спускаются гуськом к водопою, другие будто за руки держатся в хороводе, наблюдают первых. Думается: каково это – жить с панорамным видом вниз (а за спиной еще высота)? какие эмоции, какие желания просыпаются?.. А рядом серпантин дорог с белыми зубчиками оградки, можешь следить за головокружительными поворотами своего пути, можешь рассматривать чужие, бусами опоясывающие горы.
Ближе к концу въехали в густой туман, чем дальше – тем всё более хмурое ничто.
Тур на северо-запад, к Porto Monize: рыбацкая деревушка Camara de Lobos, в авангарде эко-урбанизма, с яркими веселыми инсталляциями из пластика; Cabo Girão Кабу-Жиран: второй по высоте утесв мире и самый высокий в Европе — под стеклянной платформой 580 м до земли; горы Encumeada, Seixal, купание в естественных вулканических бассейнах среди нагромождений лавы…
Народ садится на бортик, ждет, когда волна смоет в бассейн.
А за бортом нежно-голубая с белоснежными разводами, а дальше лазурная, а ещё дальше иссиня-черная, шумит, накатывая, наталкивается на камни и взрывается вихрем, опадаея пеной, смывает сидящих на бортике и успокоенно разливается желейным покрытием, бегущими змейками, двоятся, троятся, морщинятся, сияют под солнцем.
И через весь год — малое, но согревающее душу: Бранденбург (с мопсами, уличной библиотекой, историей про Fritze Bollmann’e, со второго раза была еще и замечательная Славянская деревня), Магдебург (со 2-го раза удалось попасть внутрь Grüne Zitadelle, и хорошо, что поехала во второй раз: осенние краски добавляют впечатлений).
 |
 |
Чертов мостик Rakotzbrücke в Кромлау и замок в Бад Мускау,
 |
 |
бонусом деревенсский молочный автомат и карьер с огромными экскаваторами.
Крепости и замки Флеминга, в сторону Бад Бельцига: Wiesenburg, Raben=Rauenstein, Burg Eisenhardt… не могла остановиться, двинулась дальше: Drachenburg, Burg Eltz…
 |
 |
Да и вовсе мелочи, хотя бы и гипсовые карьеры или забавная скульптура-фонтан Schleusenspucker в Ратенове
***
Аня стала бакалавром. Вернулась из Швеции и поступила сразу в три вуза.
Ал удивлял хозяйственными задатками: исполнял „мужскую работу“, замечательно готовил…
***
И другие „детки“ оказывались пристроены. И замечены: „Где вход?“ занял 1-е место в „Международном конкурсе“ и был опубликован в сб. „Мост в будущее“=Мост-86. И ещё три рассказика напечатаны тем же клубом, в сб. „Мост-87“. Три вещицы в формате „семейного рассказа“ вышли в финал конкурса Софии Агачер (и напечатаны были). Пополнилась подборка СЛОГа…
***
И закончился год уже традиционно, болезнью. Которая, впрочем, позволила сбежать от работы…
A.A.
15 лет назад ушла Анна Альчук. Вообще-то эти дни годовщина – если учесть, что все случилось тогда между католической и православной пасхой: тревогу забили 21 марта, 10 апреля было найдено тело.
В одной из галереек на Linienstraße Аня назвала меня подругой; я удивилась: мы к этому времени знакомы были меньше года; правда, я написала о ней кое-что, что ей понравилось, значит у нее были основания считать меня близким человеком. Ну, а я близость с нею – чувствовала, да.
На меня Анин уход сильно подействовал. Видимо, потому с тех самых пор каждый год между католической и православной переживаю ад; ось мира смещается, он шатается и кренится, летит в тартарары, и ничего не исправить. Будь я склонна к мистике, гадала бы, почему мою судьбу зацепило, переплело, поволокло не туда… но у меня такой склонности, пожалуй, нет, хоть и пыталась выпутаться, например, раздала всех сов, и первой ту, что для Ани была куплена (Аня их собирала).
Мне не кажутся убедительными объяснения произошедшего (ни „личное“, ни „политика“). Да и бог с ними, с версиями, просто больно за нее, прекрасную, теплую; мне она казалась устойчивой, уравновешенной, гармоничной… если помнить о вибрациях большинства из нас.
Уже после того, как назвали дату конца, в местной русской газетке появилась статья о пропавших близких: как Летучий Голландец, вдруг объявляются в разных концах света. Да, я присматривалась к похожим женщинам, к тем, кого встречала в своих поездках, в разных концах света.
Эта запись – только для друзей; надеюсь, друзья простят смятенные чувства и неврастеничную запись.
где вход
…жизнь попала в колею (ой, глубокую…). Вагончик отцепили, и вот катится одиноко, едешь куда-то в тупик, сидя в желтом домике на колесах (в клетке… в карцере… нужное подчеркнуть). И выхода не видно.
Спросонья мысль: а когда-то думалось не о выходе – о входе!
Когда мои были мелкими (буквально), провожала в детсад, потом в школу – и рассказывала сказки-истории-„рассказы на скорую ногу“.
Я их записала (набралось на несколько сборничков) и понемногу пристраиваю. Один – с характерным названием „Где вход?“ – победил в петербургском конкурсе. Сборник сверстан, опубликован, уйдет родным (в зарубежье не посылают, когда-то увижу?..). Ниже финал душеподъемный (чтоб душа улетела). (Детные прохожие, остановитесь… прочие идите себе с богом мимо…)
… «Расскажи про Змеюшу-Горюшу», — попросила Аня, когда выключили свет. «Скоро ветер поднимется, загудит, — начала мама, — крылья захлопают. Как мокрое белье, когда его встряхиваешь и вешаешь сушиться…» «Змеюша, он какой?» — торопила Аня. «Ярко-зелёного цвета, будто изумрудный. Глаза чёрные, блестят, как сливы. Кожа кажется толстой и шершавой, как у крокодила, на самом деле это просто узоры — у Змеюши кожа мягкая и гладкая, как шёлк…» «Рассказывай дальше! — требовал Алек. — Вот он прилетел — что дальше?» «Ну вот, прилетел Змеюша, — продолжила мама. — Вы услышите: что-то шмякнулось, как тяжёлый мешок. А это Змеюша приземлился: он тяжёлый. Спружинил на коротких лапках, ухватился за столбик кроватки, чтоб не упасть. И решил проверить, не спите ли вы, позвал шёпотом… Анечка, ты спишь?.. Алек?..»Никто не отозвался…Змеюша подёргал край одеяла. Алек сел на кровати, свесил ноги. Змеюша был точь-в-точь такой, как описывала мама. Аня высунула голову из-под одеяла, спросила: «Ты нас покатаешь? по неведомым дорожкам?» «Ну, что с вами сделаешь… — вздохнул Змеюша. — Садитесь. Только поскорее, времени мало: вам ещё выспаться надо». «Нам надо одеться! — спохватилась Аня. — Куртку, сапожки, шапочку…» «Это ещё зачем? — Змеюша удивился, поднял бровки. — Не к Снежной королеве летим! И потом, вы на мне сидеть будете, а я тёплый». «А ветер?» — вспомнил Алек. «А я огнём дышать буду, — успокоил Змеюша. — Ветер согреется, вам ещё и жарко станет…» Алек спрыгнул с кровати. Змеюша замахал лапками, зашипел: «Тссс! маму разбудите! Бедная, пока вас укладывала, сама заснула…»Уселись, ухватились за Змеюшины головы — Аня за одну, Алек за другую. Змеюша захлопал крыльями, выпустил пар из ноздрей — комната исчезла в облаке пара. Где-то там снаружи ветер поднялся, засвистел. И в самом деле тепло было.А потом клубы пара рассеялись — Алек и Аня увидели вокруг чёрное небо, звезды, тонкие рваные облака… будто чай с волоконцами лимона… облака быстро бежали навстречу, то уплотнялись и закрывали звезды, то редели и растворялись в тёмном воздухе, будто сахар в чае. А земля была далеко внизу.Змеюша начал снижение. Стали видны крутые горы в снежных остроконечных шапках, пена водопада. Тёмные чащи, бурелом. Редкие поляны. На одной — тихий прудик, вода будто излучает зеленоватый свет — из-за луны?..Уже можно было разглядеть дорожки с невиданными зверями на них.
школа же
про язык
Сегодня услышала от девятиклассников, что в войну (не в эту) люди питались… мороженым! Выяснилось: прочитали, что многие ели в те годы „мороженые очистки“ (блины-„тошнотики“ тогда из этого сырья делали). Мне не понять, как всю эту информацию можно свести в одно слово „мороженое“ — эти сводят. И это „носители“! с русскоязычными родичами, к-е по-русски говорят (все ещё) лучше, чем на других наречиях мира (ну не мультилингвы с рождения эти русскоязычные взрослые, что поделаешь).
Говорят школьники: да на кой он нам нужен, этот русский? Денег с его помощью сейчас точно не заработаешь, а просто хвастаться знанием именно русского сейчас глупо — скорее уж скрывать надо, что владеешь!
И что ответить?
Что только на этом языке близкие поймут? Недорослям этого и не надо; дети с отцами и вообще в вечном конфликте, а подросткам и вовсе до старших дела нет. О литературе вспомнить? не ко времени аргумент, тем более в Германии, где и местную-то литературу не читают, а в школе и предмета такого нет.
Попробовала сказать: вы этот язык с материнским молоком всосали, чувства-настроения-желания на нем выражаете, думаете на нем! Отвечают: а мы — на английском думаем!
И тут я озлилась. Я, взрослая, такого НЕ сказала бы, несмотря на домашнюю среду… (Тоже не мультилингв, к сожалению; хотя было время, гордилась: дети-пятилетки спрашивали, „как сказать по-английски Serviette“… через год уже поняла свои пределы, как сейчас помню, инсайт случился, когда ребенок обронил: You will be coming along soon… подумалось: мне нужно умственное усилие, чтоб этак сформулировать, прикинуть надо, что за время использовать — у мультилингва же тут просто секундный языковой выхлоп!) А эти вот, с английским иностранным, школьным, „думают“ на нем, видите ли! Пошла в наступление: а что, видят, например, разницу между I should / I’m supposed to go to the meeting, а? и т.д. и т.п. (Вообще-то чуть не спросила другое: women on top / women at the top — в чем разница? тоже свежее впечатление, один из „думающих“ на чужом языке Frauen an der Spitze перевёл — угадайте, как.)
Понятно, трудно ценить даром полученное; и легко отказаться от родного языка, когда его полузнаешь… тем более когда его статус — вместе со всем русским — упал ниже плинтуса.
Ладно. I’ll think about that tomorrow. Или потом, когда времечко будет. Ебж
9 мая, родные мои
Вот ещё один праздник испоганен, загажен. „Обнулён“, отменён.
А это праздник?
Стоп. Я сегодня не мыслями хочу делиться насчёт войны — ТОЙ, давней; я о другом: о чувствах. (Так что: умные, не читайте дальше! идите себе с богом мимо…)
Вообще-то в войне (ТОЙ, давней) участвовали многие из моей семьи; из самых близких — тётка и дед. Тётка была связисткой (только сейчас дошло: она ведь совсем юной тогда была! едва достигла совершеннолетия). Дед, папин отец (кстати, звали так же, как отца моих детей, и такой же рыжий и кудрявый был), погиб на войне — папа и брат ездили искать (общую) могилу, в которой дед похоронен, нашли под Калининградом. „Похоронка“, кстати, сохранилась, тётя её нам с братом показывала, а отдать не захотела, так и осталось у неё свёрнутое треугольничком письмо-извещение о гибели деда, „героической“, писал его командир… Мама и папа мои, как и папина сестра, в войну были ещё малы, но ничего не забыли; о тех годах рассказывали — как бы с удивлением: и как только пережили столько всего тяжёлого! недетские воспоминания: как работали наравне со взрослыми, ждали весточек с фронта, ходили в обмотках и голодали, ели похлёбку из ботвы… прошлое позже аукнулось, отозвалось многими болезнями.
Семь лет назад, в юбилейный День победы, в Трептове мы рисовали памятные таблички с именами похороненных в братской могиле. Взрослые и дети рисовали, и мои дети тоже. Зафиксировала странное ощущение; нечто похожее моё поколение сейчас чувствует разве на оппозиционных митингах (а ещё переживало на рок-тусовках!): типа „мы вместе“ („мы вместе“ — „Алисы“, Башлачёва, не тех, кто им подражал). В общем, „рассыропилась“ тогда, пропиталась гордостью и сочилась нежностью ко всем вокруг. Вот идут голоплечие сильно татуированные молодые люди, а навстречу седая пара, улыбаются друг другу. Вот дети и старики — рядом, вперемешку — танцуют под фронтовые песни, а какой-то подвыпивший тип в тельняшке путается под ногами у пляшущих — и все смеются. Весёлые и серьезные, старые и „мелкие“, толстые и худые — и все „свои“, близкие. Всех что-то объединяет, а что? у нас, таких разных, чувства общие — какие? радость оттого, что жизнь продолжается, и благодарность нашим родным погибшим? ведь это они жизнью оплатили и нам передали опыт, который нас 70 лет от войны удерживает?..
Подумалось тогда, что правильно детей взяла в парк, да и раньше почти каждый год брала — правильно: чтобы знали и помнили историю, проехавшуюся по семье… чтобы чувствовали себя частью чего-то большого и важного — так?.. никогда словами не формулировала, и сейчас трудно называть… а чувство — было ясное!..
И вот теперь СЕГОДНЯ… Да что это с нами? Да „мы“ ли это?
Когда читаю удалые лозунги типа „если надо — повторим!“, растёт очень чёткое — и совсем другое — ощущение: отчуждение. Какая дикость, нелепость, думаю, у этих людей родные не воевали, скорее всего, этим лихачам старшие родные-близкие не рассказали лично выстраданного: что война — это кровь и боль, смерть и страдание, разрушенные города и судьбы, и больше того (и именно это мы теперь наблюдаем): расчеловечивание, грязь. Чудовищно это всё, отвратительно — и что, наши старшие родные хотели бы всё это — „ПОВТОРИТЬ“?!
И я… господи, я… рада, что не дожили до сегодняшних времён ни „военные дети“ папа и мама, ни вынесшая ленинградскую блокаду тётка. Надругательство над чувствами, оскорбление памяти, перечёркивание жизненного опыта, обесценивание душевного наследства — не дай бог пережить такое на склоне лет.
вина
(В связи со статьей Ильи Красильщика – см. коротко https://www.spletnik.ru/…/105486-sobchak-ivleeva-i… — и высказываний на тему — см. https://www.svoboda.org/a/27235890.html)
1. Колл. вина и колл. ответстственность — разные вещи, говорят нам. (Надо наконец почитать на эту тему Ханну Арендт.)
2. Вины колл. – решительно не чувствую и не понимаю. В питерской общаге странно было слушать — немку моего возраста — про „колл. вину“ немцев. (А должны ли те, кто родились в 2001, чувствовать „вину“ за что-то? те, кто родились при… иные уже и „далече“, умереть успели…) (А кто-нибудь чувствует „колл. вину“ человечества/хотя бы „прекрасной половины“ за решение Евы сорвать яблоко с древа познания?.. Я — точно не среди этих.)
3. Ответственность (для меня) скорее вопрос о будущем. Делаю ли я что-то, чтоб изменить ситуацию? что могу — делаю. (Зная, что силенок не хватит.)
4. Еще вопрос, за ЧТО / КОГО отвечать. Я (в лучшем случае) готова „отвечать“ за Набокова и т.п. — за тех, кто мне понятен.
5. Я — с теми, кто видит деревья за лесом. А те, кто думает абстрактно, — наверное, и „виноваты“, и „отвечают“. Их право…
см. обсуждение…