Berlin&Germany – Seite 11

Surreales Museum für industrielle Objekte

У них выше скорость восприятия. (Реакция, напротив, на нуле. Уточнение: реакция на нас:) Мы им наверняка кажемся этакими черепахами, с речью, как при замедленной перемотке. Трудно зацепить их внимание, оно кружит спутником вокруг объектов, летающих со сравнимой скоростью: компьютерные игры, ютьюбовские видеоблоги, фэнтэзи-экшн… Благословен взрослый, оставшийся в поле их внимания хотя бы полчаса.

Владу из DesignPanoptikum удалось. Влад быстрый. Настолько, что умудряется быть в нескольких местах одновременно. Ведет экскурсию у трех групп враз. Одним рассказывает о своем „сюрреальном музее“ по-немецки, другим по-английски. Нам предложил по-русски. Наверно, услышал, как обменялись парой русских слов в соседнем зале.

Наши фавориты: 1. мой – наверное, этот (трудно выбрать), 2. Алого, 3. Антона (он отгадал, что это! Аленький тоже отгадывал; папино наследство в голове помогало)

Фоток из музея в нете – не сосчитать. Но тут случай, когда виртуальной экскурсией не обойдешься. Потому что главное – рассказы Влада. Одни перечисления „нормальных неправильных идей“-интерпретаций чего стоят. На скрижали их. И истории (из истории) хочется помнить, проверять и освежать в памяти. Но и это не все; Влад еще и философствует – так, что самоуверенные несовершеннолетние слушают.

Смысл визита туда – набрести на СВОЮ подпись к экспонату. Может, тоже будет кандидатом в скрижали…

Tegeler Fließ: ностальгия по жизни

И. говорил о ностальгии по юности, и я попробовала вспомнить, когда такое возникает: тоска и оглядка, желание вернуться и невозможность, щемящая нехватка.

Например, Тегельский ручей. Там было в последний раз.

Всего-то деревянные мостки. Выпадаешь из действительности, идешь настороженно и завороженно. Синее зеркало воды под ласковым солнцем, в воде непонятно сухая ломкая трава, тонкие соломенные стебельки вымахали выше человеческого роста, стоят стеной, недвижно. Вдруг перепады в темноту, глубокие тени, рваные клочки черных кочек в болоте. Бредем над стоячей водой, через заболоченную местность (какой же это ручей?..), мостки неожиданно бесконечные, поворачивают направо и налево, конца-краю не видно… Не по себе, обнаруживаешь себя наедине с чем-то прекрасным, но и жутковатым.

Такое – наедине с непонятным и небезопасным – было и в Саксонской Швейцарии. В день, когда собрались наверх, вдруг поднялся сильный ветер, будто не пускал к скалам, отталкивал, и всего сильнее – у подножия скал, там, где три года назад М. остался (болели ноги, страх высоты?). Пока ждал нас, наверное, переживал одиночество; что чувствовал себя одиноким, открылось потом; я так и не представила его тоски, и сейчас не представить, не понять, что мешает поговорить, объясниться; может, уже тогда задумался об уходе. Тогда он ощутил пропасть между нами – годы спустя на том же месте из этой пропасти на меня дохнУло холодом – так, что ли?.. Получаю знаки и не умею их толковать…

Так и идешь по жизни. То втянут в семейные заботы-работу, поглощенный молохом, со стиснутыми зубами, то вдруг выставлен один на один перед чем-то огромным и непонятным – тревожно на краю, но хотя бы себя чувствуешь. И всегда – потерян для домашнего тепла, для очага.

Годы преследовало видение: летний закат, теплая желтизна стены, и не по себе – отчего? Год назад дошло: оттого, наверное, что людей нет, улица пуста. Обманывающее тепло.

В тот раз, когда поняла, что за ощущениями, удалось отползти от края. „Нет, не хватает – значит, должно быть“ – вот такая выстроилась абсурдная логика! Из ничего родилось тепло, связало с близкими, ожила, вернулась, спаслась.

Но как такое повторишь. Инсайт неповторим, он ведь и вправду не логикой держится.

Tegel: странно беззаботное настроение

Несколько странных дней. Безоблачная ясность в душе. Неомрачаемый позитив. Не то, чтобы не было поводов расстраиваться и переживать, но тяжесть, горечь, тревоги и заботы – за порогом сознания. Не атакуют – вяло подползают; рассредоточиваются, прячутся, отступают. Позитив держит несокрушимую, непробиваемую оборону.

70-летний юбилей Победы через пару недель… Солнечные апрельские дни. Эмоциональное отупение. Буддийское спокойствие. Душевное здоровье.

Сын смылся из похода. Так ведь не в компьютерные игры – в бассейн. И то потому, что друга на поход не удалось подвигнуть. Ушел аккуратно, деликатно, без споров и ссор. Распробовав предложенные удовольствия – не могу удержаться, перечислю:

Замок Гумбольдтов (Humboldt-Schloss, Schloss Tegel, перестроенный в 1820 Шинкелем),

„Das Schloss Tegel ist der letzte, noch im Besitz der Nachkommen früherer Eigentümer befindliche märkische Herrensitz

парк (липовая аллея, до 800-летнего дуба Dicke Marie мы не дошли),
фамильный склеп с могилами Вильгельма и Александра фон Гумбольдтов (между прочим, младший брат основателя университета назван на страничке HU „2.Namenspatron der Universität“ – это к вопросу о том, чье имя носит HU…)

Но я о странностях пубертата. Не так страшен черт?..

Перед тем, как смыться, Ал сразил взрослых вопросами, какую силу выбрали бы, если б могли. Хочет строить новый мир.

А Ан – осталась, щебетала с новой подружкой, дошла не только до тегельских „золотых ворот“, но и до паромчика, поразила меня в самое сердце умением видеть. (Все смотрят, но не все видят; большинство носит с собой персональный переносной карцер без окошка в мир; видят – редкие.) За что боролись. Время жать; наши сафари по Берлину и окрестностиям дали-таки плоды.

Аня видит – дерево в дереве, раскрошившуюся кирпичную стену в зарослях рядом с чистенькой белой скамейкой, сытых до изнеможения лебедей, одинокий резиновый сабо в воде, серую уточку на серой земле и красный тюльпан в заброшенном углу…

Scheunenviertel

авторепост

Scheunenviertel. На Koppenplatz мы когда-то чуть не получили квартиру, так что теперь всматриваемся ревниво: „А у вас?..“
У них поставили автоматы по продаже искусства (приспособили старые сигаретные). Живы и другие курилки: бывшие ГДР-вские магазинчики, ставшие кафе, напр., „Книготорговля“, с принципиально самопальным дизайном: разномастные стулья-кресла-диванчики родом со свалки, вручную разрисованные меню, примитив-абстракции на стенах, продукция кулибиных-самоделкиных куда ни глянь, – уют сараюшки для teenies-встреч. Таких кафешек много и в Пренцельберге, Wohnzimmer на Helmholzplatz и тд и тп.
И все-таки „у нас“ „на границе“ теплее. У нас тихо, никаких потоков-толп, жизнь скорее по ночам теплится-мерцает-шевелится-шуршит летучей мышью.
Ну, это если дофантазировать, конечно…

юбилей Стены

авторепост 9.11.2014:

Итак, 25-летний юбилей падения Стены. Световое шоу у Бранденбургских ворот.
Но ворота недоступны. Даже если протиснуться к самой ограде, видно немного. Какая-то немка истерит, ругается с полицейскими: „Кто народ, мы или вы? Опять народ за оцеплением!“ Ну, я-то принадлежу к другому народу; мобилизую пробивные способности – и оказываюсь за оградой. Видно немножко больше. И еще немножко больше. И еще… Вот только как-то пустынновато.
Если честно, не очень праздничный праздник получился.