Летучий голландец из Питера в Humboldt Carre

На прошлой неделе – организованная Вяч. Заренковым выставка питерских художников.

В его проектах они ездят в симпатичные места: Кипр и Болгария, Сербия и Чехия, Греция и Италия, Швейцария. Нойшвайнштайн и Бамберг, Дрезден и Мюнхен, Ротенбург-об-ден-Таубер (губа-не-дура;)…

Выставляются так же стремительно, как и рисуют. В 17 ч 6.05.2015 начали произносить вступительные речи,

MitkiBerlin060515

а уже около 19 ч я, сестренка, лихорадочно искала человека с камерой: заснять, как братушка Виктор Тихомиров снимает холсты, готовя картины к путешествию домой.

VT06052015

9 мая 2015 в Берлине

Странно, как по-разному мы воспринимаем. Смотрела альбомы фб-друзей с комментариями про то, что „они победили“, про агрессию и малоприятные лица.

Из моего угла (из палатки „Обелиска“, где мы рисовали именные дощечки) все выглядело не так. Агрессии – не бросилось в глаза; а видела – развеселые пляски под украинскую песню, видела две группы, поющие по-украински, одна по листочкам – вокруг было пусто, другая распевала на память – вокруг стояло порядочно народа. Группа байкеров разглядывала нас издали, я подошла сама, держались сдержанно; показались оробевшими.

В палатке нашей толпились и дети, и взрослые, долго сидели молодые люди из нескольких разных стран, похоже, у нас они и познакомились, хохотали, нарисовали по нескольку табличек. Француз, русская, американец, казах, русский из Колумбии… смешные диалоги:
– Haben Sie Feuerzeug?
– Я – нет… Ой! Sprechen Sie Deutsch?
– Конечно!
Каждый в свою табличку душу вкладывал.

Так что в итоге меня посетило странное чувство, к-е человек моего поколения чаще переживает на оппозиционных митингах и рок-тусовках. Типа „мы – вместе“. Вот идут голоплечие сильно татуированные молодые люди, а навстречу седая пара. Идет бессмертный полк, командирша кричит зычным голосом, наша учительница, между прочим;  „Так Вы у нас командир полка?“ – „Она у нас командир дивизии!“ Другой наш, кстати, тоже обещал быть: „Мы будем кричать всех громче!“ Что кричать? слова не надо понимать буквально, хоть, конечно, и не все равно что выплескивается: некоторые лозунги подходят под состояние – и кажутся правильными, их и выкрикивают… Танцы под фронтовые песни, подвыпивший тип в тельняшке путается под ногами у пляшущих, все смеются. Флаг на удочке, очередь за георгиевскими ленточками: человек тридцать. Серьезные и веселые, толстые и худые, старые и мелкие, свои… господи, сейчас скажу „наши“… У меня оно мерцало, это ощущение, но было же, тоже прицепила георгиевскую ленточку, это я-то, с моей нелюбовью к любой символике! Горжусь тем, что дети были там же, обслуживали рисующих, тоже бегали с ленточками, уходить не хотели, и папа наш там же, команда, свои. В общем, рассыропилась, пропиталась радостью, сочилась нежностью, и сейчас помню настрой.


Боковым зрением – что спускалось в подвалы, впитывалось подсознанием:

  • парочка глупых лозунгов на палках – насчет Путина, к-й хорош и для России, и для Украины, плакатик носила пара немцев из какой-то левой партии.
  • Еще было требование американцам идти домой, тоже от немцев, усердствовавших по случаю праздника. Американская тема у нас в палатке вдруг усилилась. Подошел человечек из Йены, пиарил издание свободных журналистов, пересказывал статью о том, что Америка намеревалась поддержать слабейшего в войне, знали бы, что победит Россия, поддержали бы Германию. Подошла дама-немка, интеллигентная и ученая по первому впечатлению, по второму безумная, миссионерша, одержимая задачей разоблачить черные силы, мешающие дружбе Германии и России, витал призрак Америки, дама уверяла, что обелиск – масонский символ, один из любимейших в Америке… И т.д.

Surreales Museum für industrielle Objekte

У них выше скорость восприятия. (Реакция, напротив, на нуле. Уточнение: реакция на нас:) Мы им наверняка кажемся этакими черепахами, с речью, как при замедленной перемотке. Трудно зацепить их внимание, оно кружит спутником вокруг объектов, летающих со сравнимой скоростью: компьютерные игры, ютьюбовские видеоблоги, фэнтэзи-экшн… Благословен взрослый, оставшийся в поле их внимания хотя бы полчаса.

Владу из DesignPanoptikum удалось. Влад быстрый. Настолько, что умудряется быть в нескольких местах одновременно. Ведет экскурсию у трех групп враз. Одним рассказывает о своем „сюрреальном музее“ по-немецки, другим по-английски. Нам предложил по-русски. Наверно, услышал, как обменялись парой русских слов в соседнем зале.

Наши фавориты: 1. мой – наверное, этот (трудно выбрать), 2. Алого, 3. Антона (он отгадал, что это! Аленький тоже отгадывал; папино наследство в голове помогало)

Фоток из музея в нете – не сосчитать. Но тут случай, когда виртуальной экскурсией не обойдешься. Потому что главное – рассказы Влада. Одни перечисления „нормальных неправильных идей“-интерпретаций чего стоят. На скрижали их. И истории (из истории) хочется помнить, проверять и  освежать в памяти. Но и это не все; Влад еще и философствует – так, что самоуверенные несовершеннолетние слушают.

Смысл визита туда – набрести на СВОЮ подпись к экспонату. Может, тоже будет кандидатом в скрижали…

Tegeler Fließ: ностальгия по жизни

И. говорил о ностальгии по юности, и я попробовала вспомнить, когда такое возникает: тоска и оглядка, желание вернуться и невозможность, щемящая нехватка.

Например, Тегельский ручей. Там было в последний раз.

TegelerFliess2

NS

7

Всего-то деревянные мостки. Выпадаешь из действительности, идешь настороженно и завороженно. Синее зеркало воды под ласковым солнцем, в воде непонятно сухая ломкая трава, тонкие соломенные стебельки вымахали выше человеческого роста, стоят стеной, недвижно. Вдруг перепады в темноту, глубокие тени, рваные клочки черных кочек в болоте. Бредем над стоячей водой, через заболоченную местность (какой же это ручей?..), мостки неожиданно бесконечные, поворачивают направо и налево, конца-краю не видно… Не по себе, обнаруживаешь себя наедине с чем-то прекрасным, но и жутковатым.

Такое – наедине с непонятным и небезопасным – было и в Саксонской Швейцарии. В день, когда собрались наверх, вдруг поднялся сильный ветер, будто не пускал к скалам, отталкивал, и всего сильнее – у подножия скал, там, где три года назад М. остался (болели ноги, страх высоты?). Пока ждал нас, наверное, переживал одиночество; что чувствовал себя одиноким, открылось потом; я так и не представила его тоски, и сейчас не представить, не понять, что мешает поговорить, объясниться; может, уже тогда задумался об уходе. Тогда он ощутил пропасть между нами – годы спустя на том же месте из этой пропасти на меня дохнУло холодом – так, что ли?.. Получаю знаки и не умею их толковать…

Так и идешь по жизни. То втянут в семейные заботы-работу, поглощенный молохом, со стиснутыми зубами, то вдруг выставлен один на один перед чем-то огромным и непонятным – тревожно на краю,  но хотя бы себя чувствуешь. И всегда – потерян для домашнего тепла, для очага.

Годы преследовало видение: летний закат, теплая желтизна стены, и не по себе – отчего? Год назад дошло: оттого, наверное, что людей нет, улица пуста. Обманывающее тепло.

В тот раз, когда поняла, что за ощущениями, удалось отползти от края. „Нет, не хватает – значит, должно быть“ – вот такая выстроилась абсурдная логика! Из ничего родилось тепло, связало с близкими, ожила, вернулась, спаслась.

Но как такое повторишь. Инсайт неповторим, он ведь и вправду не логикой держится.

Tegel: странно беззаботное настроение

Несколько странных дней. Безоблачная ясность в душе. Неомрачаемый позитив. Не то, чтобы не было поводов расстраиваться и переживать, но тяжесть, горечь, тревоги и заботы – за порогом сознания. Не атакуют – вяло подползают; рассредоточиваются, прячутся, отступают. Позитив держит несокрушимую, непробиваемую оборону.

70-летний юбилей Победы через пару недель… Солнечные апрельские дни. Эмоциональное отупение. Буддийское спокойствие. Душевное здоровье.

Сын смылся из похода. Так ведь не в компьютерные игры – в бассейн. И то потому, что друга на поход не удалось подвигнуть. Ушел аккуратно, деликатно, без споров и ссор. Распробовав предложенные удовольствия – не могу удержаться, перечислю:

  • Замок Гумбольдтов (Humboldt-Schloss, Schloss Tegel, перестроенный в 1820 Шинкелем),

„Das Schloss Tegel ist der letzte, noch im Besitz der Nachkommen früherer Eigentümer befindliche märkische Herrensitz

  • парк (липовая аллея, до 800-летнего дуба Dicke Marie мы не дошли),
  • фамильный склеп с могилами Вильгельма и Александра фон Гумбольдтов (между прочим, младший брат основателя университета назван на страничке HU „2.Namenspatron der Universität“ – это к вопросу о том, чье имя носит HU…)

Но я о странностях пубертата. Не так страшен черт?..

Перед тем, как смыться, Ал сразил взрослых вопросами, какую силу выбрали бы, если б могли. Хочет строить новый мир.

А Ан – осталась, щебетала с новой подружкой, дошла не только до тегельских „золотых ворот“, но и до паромчика, поразила меня в самое сердце умением видеть. (Все смотрят, но не все видят; большинство носит с собой персональный переносной карцер без окошка в мир; видят – редкие.) За что боролись. Время жать; наши сафари по Берлину и окрестностиям дали-таки плоды.

Аня видит – дерево в дереве, раскрошившуюся кирпичную стену в зарослях рядом с чистенькой белой скамейкой, сытых до изнеможения лебедей, одинокий резиновый сабо в воде, серую уточку на серой земле и красный тюльпан в заброшенном углу…

2015-04-19 11.31.09

2015-04-19 11.05.43

 

2015-04-19 13.04.14

2015-04-19 14.02.59

2015-04-19 13.45.18

Монстрации

После выступления Артема Лоскутова на форуме „Россия против России“.
Из нашего медвежьего берлинского угла слушаю-думаю об их (ново)сибирском медвежьем угле с нежностью и завистью. С первого знакомства и посейчас, после 12 монстраций.
Анархия, активизм, уличное искусство… У них там улица безъязыкая учится выговаривать новые ощущения. У них даже не заповедник или питомник, лучше – рассадник! силы зреют, просветы манят, само растет. А теперь еще и новую тему с вариациями развивают: вперед в темное прошлое, с консервативным авангардом. В монстрации втягиваются старушки с красными флагами, качки-детоборцы… У нас много чем гордиться, говорит Артем, „АдНаш“.
Все это не в смысле одобрения-ободрения (я не педагогически настроенный заумник). Не собираюсь из своего медвежьего угла судить-рядить об ихнем. Я вообще не об Артеме, а о себе.
Во мне – уж точно движуха и позитив под воздействием российских практиков и практик, что бы там через них ни проявлялось, анархия, активизм или уличное искусство.
Форум и выставка продолжаются еще сегодня и завтра – в Kunstquartier Bethanien (Am Mariannenplatz 2).
Вот уже который раз там интересно. На заметку.

zOKngTzSy4c

Foto Petr Lovigin

Scheunenviertel

авторепост

Scheunenviertel. На Koppenplatz мы когда-то чуть не получили квартиру, так что теперь всматриваемся ревниво: „А у вас?..“
У них поставили автоматы по продаже искусства (приспособили старые сигаретные). Живы и другие курилки: бывшие ГДР-вские магазинчики, ставшие кафе, напр., „Книготорговля“, с принципиально самопальным дизайном: разномастные стулья-кресла-диванчики родом со свалки, вручную разрисованные меню, примитив-абстракции на стенах, продукция кулибиных-самоделкиных куда ни глянь, – уют сараюшки для teenies-встреч. Таких кафешек много и в Пренцельберге, Wohnzimmer на Helmholzplatz и тд и тп.
И все-таки „у нас“ „на границе“ теплее. У нас тихо, никаких потоков-толп, жизнь скорее по ночам теплится-мерцает-шевелится-шуршит летучей мышью.
Ну, это если дофантазировать, конечно…

BerlinMitte

BerlinMitte

BerlinMitte

BerlinMitte

BerlinMitte