1990
реж. Павел Лунгин. 1990. с Петром Мамоновым.
История праведной обиды: вкалывает, ведёт здоровый образ жизни (качается, а выпивает – редко) и хочет лишь справедливости (Проси прощения) и праздника. И встречается с миром, что не может не ненавидеть (пьянки, бабы и бешеные деньги за пару концертов, лёгкость обмана: по двойному счётчику – нагрел; таков и этот, о котором все толкуют, что он говорит с богом, он слабый, униженный и зависимый, при встрече с ним теряешь – всё, и женщину, и деньги, он смывается, нашкодив, остаются переполненная ванна и 450 за ремонт). Таксист действительно лучший из своих (тост с их пределом мечтаний: чтобы хрен стоял и бабки не переводились). Справедлив (отдаёт „дудку“, что больших денег стоит, и о России думает: жёсткая рука нужна) – и великодушен (забирает заявление и избавляет от 5 лет тюрьмы), с волей (человека решил сделать, на своей лад: вся Россия – вкалывает, а чернуху – гони) и способностью сложное понять (на концерте). И вот за все труды награда: подарки с унизительной надувной бабой, а негр, что только с дерева слез – „брат“ музыканта. А теми глазами: шутка – и плата за „унижения“ со стороны „козла“ (играй, ты ведь у меня живёшь, пить-есть хочешь; машину мой). Даже если лучший этого мира повернётся лицом и дружбы захочет, тем, безответственным, легкомысленным, забывающим, оценён не будет (разве в теории, свысока: они меня любят, они мой народ, и я их люблю). Обида – ещё и от односторонности „диалога“. И эпилог – побывавший в психушке (делириум + нервы) и продолжающий карьеру музыкант и владелец предприятия „Р такси“, каждому по вере, у одного блеск (пластинка в Нью-Йорке), другому – секонд хэнд (хоть и Мерседес). Премия в Канне 1990 за лучшую режиссуру. Хореография сцен: проститутки в камере, пока забирает заявление, бабка без зубов смеётся, пока этот берёт в руки топор. И выразительный язык. И мелочи, пенсионер-сталинист, почитывающий газетки о сионистах, борец за правду и идеалы, удовлетворяющийся вполне материальным куском рыбы.