22.5.15, день первый. Дети в автобусе поразили: ехали тихие, почти не говорили друг с другом. Поразило и место ночевки. Взрослые будто попали в пионерлагерь нашего детства. Усовершенствованный: с горячим душем, регулируемым отоплением, автоматами для выдачи мыла и бумаги в туалете. Как выяснилось, это был раньше все же не лагерь, а турбаза, этакий производственный пансионат. Владелец базы, г-н Пеликан (в кабинете статуэтки птицы в процессе заглота пищи – подношения от поклонников), поразил позднее.
– Взрослых – рассказами о гдр-овской перестройке, превратившей преуспевающего директора „восточногерманского Артека“ – в частного предпринимателя, в поте лица за-рабатывающего хлеб насущный и вы-работавшего свое суждение и своеобразные стратегии в новой жизни.
– Детей – нечаянной радостью в день отъезда, мороженым то бишь.
Еще поразило, даже подкосило под корень отсутствие связи с Большой землей. Ни WiFi, ни (часто) телефонной связи. На территории базы Телеком собирался поставить вышку, однако соседи встали грудью – и защитили здоровье от вредоносного – ? – излучения.
Зарядил не-осенний-мелкий-дождичек, но мы все-таки прогулялись к морю. Прекрасному и разному всегда.
И еще одна неожиданность случилась. Главная.
Пока взрослые занимались оргхлопотами, дети… сплотились в команду. Все – кроме пары отщепенцев, закоренелых аутсайдеров. Сорганизовались – и ушли в мир социальных игр. Мафия, оборотни, якудзы с ронинами и оябунами… Народу было перебито – несчитано…
Хорошая вещь социальные игры. Требуется: угадать роль соседа, не веря обману, вычислить ее по мимике, поведению; пройти блиц-курс самообучения актерскому мастерству; еще и не перессориться. Глазами взрослых – полезно. В самоощущении игроков – больше, чем занимательно и увлекательно – захватывающе. Азартные игры затягивают. Взрослые мешают, как комары в летний вечер; приходится от них запираться. Не сильно хочется спать, кушать, куда-то идти…
Пришлось выступить с речью о зависимости. Пусть она и „лучше“, чем нарко- (или компьютерная, смартфонная и т.д.), а все ж – зависимость. (Позже некоторые взрослые слышали от братьев младших высказывания на эту тему. Похоже, мысль проросла в сознании.)
Несмотря ни на что, выполнили программу поездки по полной!
23.5.15, день второй. Ездили на ферму бабочек. На улице холод, изморось, здесь – влажная жара.
Синие махаоны размером в птицу.
Летают под самым носом, пьют сок из свеженарезанных апельсиновых и банановых долек…
Ряды зреющих коконов.
Парочка бабочек, отдыхающая после любовного акта. (Сам акт снять не удалось: тропический климат фермы затуманил объектив, интим остался интимом.)
Зашли и в музей при ферме. Каждый получил столько, сколько готов был получить. Имеющий уши – да слышит, имеющий глаза – да видит…
Любопытное о сверчках: по частоте стрекотания можно определять температуру. О термитах: в пору спаривания самки собираются около туннелей, проеденных самцами, стучат головами о стенки. О цикадах: мужчины привлекают противоположный пол пением, женщины машут крылышками.
Обедали в Цинновице. Дети у итальянцев; представляю себе, как это воспринималось: толпа детей заказывает себе еду, не особо ограничивая себя. (КК им назвала верхний предел, высчитывали суммы сами.)
24.5.15, день третий. Ездили в Пинемюнде. Двумя группами. Больные и слабые (а также „больные и слабые“) поехали поездом. Не смущаясь и не стыдясь прослыть „слабаками“. Остальные – велосипедами, по дорожке замечательно красивой, но некороткой: 24 км туда и обратно! С заездом в карлсхагенскую гавань.
В Пинемюнде – советская подлодка.
И Феномента, со множеством чудесных экспериментов.
https://www.flickr.com/photos/me-et/18120565602/in/album-72157653071364929/
https://www.flickr.com/photos/me-et/17502991263/in/album-72157653071364929/
И даже с разгадкой тайны Бермудского треугольника:
Я их наблюдаю – и затронута. Поражена в самое сердце.
… Там накопилось чудовищно много недоверия – к взрослым, к себе. „Я хочу что-то спросить… Можно… Нет, ничего, я все равно уже знаю ответ“. (После долгих уговоров удается вытянуть предполагаемый ответ: это „нет“. После еще более долгих уговоров удается вытянуть и сам вопрос. Это желание покушать, при том что „денег нет“.)
… Там не умер еще интерес к общению – и потрясающее неумение общаться. (Что должен чувствовать тихий 10-летка, когда с ним бурно играет интроверт на три года старше, чуть ли не полметра выше и сильно сильнее, этакий Грохх, проводит захват шеи локтем… Вопрос, почему не говорит „стоп“, и почему соседи не вмешиваются…) Ну да, это я и про моего; но в общем и целом я им горжусь, он сильно помогал, многое делал за себя и за того парня или за ту девицу – например, чужой велосипед транспортировал.
О близнецовых драках молчу: они начали драться в животе и никогда не прекращали; при этом – все уже знают – встают друг за друга горой, если взрослый наезжает; дело внутреннее.
… Там множество мифов о мире, иногда они перекрещиваются – как в подслушанном чечено-еврейском споре о религиях мусульман и иудеев.
… Там чудовищной силы уверенность в своих детских правах на привилегии, на капризы. Там нежелание подчиняться и незнание, что это такое – оглядка на интресы других, забота о других. (Это я уже не о своих.)
… Там еще и пубертат начинается и крепчает…
Им нужен настоящий социальный педагог, профи, поопытнее и помощнее меня. И я – такого не знаю!
25.5.15, день четвертый. Сидели у моря – и дождались погоды: наступила жара. В воду забегали уже больше, чем двое отважных; а эти двое отважных сидели в воде почти безвылазно. (Я зашла, проплыла пару метров и поняла, что мой респект к ним вырос.)
Обменялись с Ф.М. „научными гипотезами“ насчет странного феномена; и все равно он остается для меня – чудом.
Наградили мороженым мужественных велосипедистов вчерашнего дня. А также отважных пловцов всех этих дней. А также тех, кто отличился умом и сообразительностью: построили пару палаток-раковин.
Лепили чудесные скульптуры из песка и тел.
„Бог“ потом оказался русалкой, а потом русалкой-андрогином (еще позже архитектурные излишества цензура удалила). Поили его водой. Лили воду на голову. Очень напоминало петергофский фонтан-шутиху „Китайский зонтик“. Еще было трехголовое существо. И осьминог.
В автобусе на обратном пути наверняка теперь уже водитель поразился: туда ехали тихие аутичные с виду дети, назад – шумная команда.
Я страшно рада, что удалось их вытащить –
– к морю, в интересные места, двигаться, любопытствовать и общаться,
– из у-каждого-своей-улиточьей скорлупы, из блиндажей „анти-взрослого-мира“, из виртуальностей нинтендо и смартфонов.
– В настоящего себя. В мир.
