Выдается начало истории, пара наводок (газетные заметки о событиях с именами), адресная книга, карта. Предлагается поработать детективом и собрать паззл истории. Она, история, прячется до поры в домах и офисах, разорванным разномастным отражением событий. Так вот, надо собрать ее и выбрать самое адекватное свидетельство.
И наша жизнь так.
вчера – дорoгой длинною, которой хожу очень редко, ночкой безлунною – боковое зрение отметило какое-то шевеление в освещенной витрине галереи. Остановилась рассмотреть. Витрина – со странными устройствами, оказалась студией роботохудожников, один, не выключенный на ночь, вдохновенно трудился: быстро-быстро штриховал лист бумаги, замирал, будто оценивал результат, дергался, лихорадочно срывался поправить рисунок…
DW (Euromaxx) делала передачу на тему – видео DW о галерее с рисующими роботами нашлось и на русском.
о Фридл
стихи Кандинского:
Зачем смотришь ты на меня через белую занавесь?
Я не звал тебя, я не просил тебя через белую занавесь смотреть на меня.
Зачем она скрывает лицо Твое от меня?
Отчего я не вижу лица твоего за белой занавесью?
Не смотри на меня через белую занавесь!
Я не звал тебя. Я не просил тебя.
Через закрытые веки я вижу, как ты смотришь на меня, почему ты смотришь на меня через белую занавесь.
Я отдерну белую занавесь и увижу лицо твое, и ты моего не увидишь.
Отчего не могу я белой занавеси отдернуть?
Зачем она скрывает лицо твое от меня?
1. Месяц молодой на Западе. Перед пастью рога его звезда… Дом узкий высокий черный. Три окна освещенно-желтых. Три окна.
2. По желтой яркости бледно-голубые пятна. Бледно-голубые пятна только и слепили мои глаза. Больно было глазам моим. Отчего никто не видел бледно-голубых пятен на желтой яркости?
3. Опусти руку твою в кипяток. И обожги пальцы! Лучше пусть пальцы твои поют о боли.
Мужчина на улице снял с себя шляпу. Я увидел белые с черным, жесткие, напомаженные на пробор вправо и влево волосы.
Другой мужчина снял шляпу. Я увидел большую розовую, довольно жирную лысину с синеватым отсветом.
Мужчины посмотрели друг на друга, показали друг другу свои кривые сероватые желтоватые зубы с пломбами.
Ты, дикая пена.
Ты, бесполезная улитка, которая меня не любит.
Пустое безмолвие бесконечных солдатских шагов, которого мне здесь не слышно.
Вы, четыре квадратных окна с крестом в середине.
Вы, окна пустых залов, белой стены, к которой никто не прислонился. Вы, красноречивые окна с неслышными вздохами. Вы показываете мне свою холодность: вы созиждены не для меня.
Ты, вещественный клей.
Ты, задумчивая ласточка, которая меня не любит.
Поглощенная собой тишина катящихся колес, которая охотится за образами и создает их.
Вы, тысячи камней, что уложены и вбиты молотом не для меня. Вы держите ноги мои в плену. Вы малы, тверды и серы. Кто наделил вас силой показать мне сверкающее золото?
Ты, красноречивое золото. Ты ждешь меня. Ты показываешь мне свою теплоту: ты созиждено для меня.
Ты, духовный клей.
Лес становился все гуще. Красные стволы все толще. Зеленая листва все тяжелее. Воздух все темнее. Кусты все пышнее. Грибы все многочисленнее. В конце концов приходилось идти прямо по грибам. Человеку было все труднее идти, продираясь, а не проскальзывая. Однако он шел и повторял все быстрее и быстрее одну и ту же фразу: –
Шрамы заживают.
Краски оживают.
Слева и несколько позади его шла женщина. Каждый раз, когда человек произносил свою фразу, она говорила очень убежденно и сильно раскатывая „р“: „крррайне прррактично“
Эту картину я носил в себе полтора года и часто принужден был думать, что не смогу ее исполнить. Отправной точкой был „Потоп“. Отправной точкой стала картина на стекле1, которую я написал более всего для собственного удовольствия. Там изображены различные предметные формы, частью забавные (мне доставляло удовольствие смешивать серьезные формы с забавной внешней выразительностью): обнаженные фигуры, ковчег, животные, пальмы, молнии, дождь и т. д.
Факты о цеппелинах:
1937. Уже год летал в Сев. Америку (в Бразилию, США). 245 м в длину, 41 м в ширину /в этаже совр. дома ок. 3 м/, 200 тонн. 72 места, билет в один конец стоил 1000 рейхсмарок (2 билета = небольшое авто), отапливаемые каюты – 34 двухместных, одно купе на четверых. (Однажды в Гиндербурге летел… самолет!) „Роскошь океанского лайнера“: душевые, две 14-метровых галереи для прогулок, столовая, салон, читальный зал, рабочий кабинет, курительная комната с повышенным давлением воздуха и зажигалкой, как в машине, паркет персикового дерева, картины, изысканное меню, столовый фарфор по спецзаказу; на первых рейсах в салоне стоял рояль из алюминия, обтянутый желтой кожей, 189 кг весом… До Нью-Йорка из Франкфурта летел около 3 суток (77 ч). В начале мая 1937 уже после швартовки, на высоте 60 м загорелся и взорвался; люди выпрыгивали из окон на высоте 12 м; погибли 13 пассажиров и 22 члена экипажа – 22 человека спаслись. Саботаж, террор, диверсия? утечка газа, воспламенившегося в условиях перепада заряда (а новый лак с плохой электропроводностью)?
Снова строят – уже не совсем цеппелины: полужестуие, мЕньшие, медленные, их цели – рекламные, развлекательные полеты, патруль.
После банкротства Cargolifter AG в 2002 в ангаре работает Tropical Island…
Ну вот, прочитав статью Дмитрий Быков как зеркало русской „оставации“, а также обсуждение, и я посмотрела-таки трансляцию „Дождя“ с Фестиваля на московских крышах, с Быковым: «Есть люди, которые уехали с Родины. А есть те, из-под которых Родина уехала сама»: Дмитрий Быков о том, кто такой русский эмигрант сегодня. Посмотрела, наплевав на догадку, что выступление daneben.
Довольно скоро стало понятно, что daneben – и возражения тех, кто не узнал себя в портрете „эмигрантА“.
Потому что „лекция“ Быкова – чемодан с двойным дном. Она двусмысленна.
О конструкции чемодана догадываешься, когда Б. набрасывает первую (из трех) типологию: есть власть, агрессивно-послушное большинство, и – „эмигрант“ (который может быть и внутренний). Cлушатели должны были примерить к себе последнюю роль .
Потайное содержимое чемодана Б. достал, например, тогда, когда заговорил о 6 пункте второй (из трех) типологии. О таком психологическом качестве „эмигранта“, как смешанное отношение к „туземцам“ – о смеси зависти, восхищения и ненависти (некоторые качества он выделяет). В этот момент в описаниях „эмигранта“ лектор откровенно перешел от местоимения „они“ (или „он“) – к „мы“.
В результате наполнились двойным смыслом и ранее перечисленные 5 черт. „Злорадство“=настрой „чем хуже, тем лучше“, склочность, культ успеха, ностальгия, отсутствие образа будущего – потому что дети – несчастные кентавры в брекетах. И дальнейшие 3 черты: масочность, специфические литературные и культурные жанры, и отсутствие проф. идентичности – при том, что профессия=совесть.
И 5 типов „эмигрантов“ уже воспринимались пошире. И среди „внутренних“ таких найдешь: „аутсайдер“, успешный „ассимилянт“, „тип“ – ! – гения, особенной среди музыкантов, „шпион“ – засланный и собирающий сведения, наконец, „революционер“, которому суждено особенно болезненное разочарование, потому что „нельзя вернуться“ ни в прошлое, которого не было, ни к норме, которой в России и не было никогда – и, получается, неоткуда взять…
Это все на самом деле – о себе. Вот почему сарказмы в конце обернулись апологией: эмигрант – главная экспортная статья Россия, наряду с красавицами (а нефть – уже на третьем месте).
В чем же мессидж? Ни в чем. Такая прилюдная рефлексия. Над идентичностью российского интеллигента. Вехи такие – с кочки зрения не идеалиста, а скептика.
„Лекция“ – чистейшей воды литературщина. „Вчувствование“ в некий образ (да, он стереотипен – для того, чтобы уложиться в жесткие рамки „лекционного“ времени). Литературное самолюбование (кстати, Б. чаще всего снимали снизу). Выбор подходящего места действа (крыша). Даже и в двусмысленности лектора не обвинить: она литературного происхождения. Литература существует по законам вероятности, допускает интерпретации, без этого ее нет. И в фатализме не обвинить: (русская) литература – рефлексия, а не призыв.
Фатализма было хоть отбавляй. Гомеостазис ДОЛЖЕН сохраниться, Россия ДОЛЖНА оставаться статичной, „так надо“. Так было, есть и будет: земля чужая, ее не вернуть, гении не нужны, правит идиот или выпускник семинарии…
И аудитория этот контрабандный смысл замечательно восприняла.
Когда пыталась расшатать абстракцию (а какая разница между „э.“ в разных странах? а может быть динамика – горизонтальное, вертикальное перемещение? можно перестать быть эмигрантом?), спрашивали с улыбочкой. Уже предвкушая ответ. Желая просто получить новые „мо“.
Закончилось все замечательно: прямым вопросом о внутренних эмигрантах, которым „делать-то что?“ А он на этот вопрос уже ответил: определиться в своем типе (третья из трех „типологий“), попытаться стать гением, не выходит – попробовать пойти в ассимилянты, не получается – пойти в шпионы: осознать себя „засланным“, собирать сведения о „них“ (о настоящих „них“, из первой „типологии“: с властью все ясно, но еще никто не осознал скачок в „динамике российского населения“).
Конечно, невозможно всерьез воспринимать абстракции об эмигрантах. Но зачем он имитировал „лекцию“, прямую речь с „учительскими“ классификациями?
Тут, может быть, не слишком приятное.
Герой одного фильма о выпускниках одной московской школы, медийный человек, обнажает механизм существования медийных людей: надо следовать тренду. Нюх на тренд, следование ему. (А другой брат, уехавший, после матшколы продающий тампаксы и уверяющий, что делает нужное полезное дело, чем лучше? Лучше ли обманывающий себя, чем циник?)
Вот и Б. следует тренду – „талантливо“, литературно, двусмысленно.
Литературщина.
Теперь эссенция.
Запоздалый (9.09.) ответ Карины Кокрэлл на давнее уже (11.08.) выступление Дмитрия Быкова на московской крыше – замечательный! Но бьет мимо цели.
Потому что “лекция” Быкова – чемодан с двойным дном.
О конструкции чемодана догадываешься, когда Б. набрасывает первую (из трех) типологию: есть власть, агрессивно-послушное большинство, и – “эмигрант” (который может быть и внутренним). Последнюю роль слушатели должны были примерить к себе. Опознать в зеркале собственную кривую рожу.
Потайное содержимое чемодана Б. продемонстрировал, заговорив о 6-м пункте второй (из трех) типологии: о таком психологическом качестве “эмигранта”, как смешанное отношение к “туземцам”, о смеси зависти, восхищения и ненависти. Тут на смену местоимениям “они” или даже “он” впервые явилось откровенное “мы”.
Надо сказать, аудитория контрабандный смысл выступления вполне восприняла. В конце обсуждения прозвучал вопрос о внутренних эмигрантах, которым “делать-то что?” А он на этот вопрос уже ответил. И ответ только повторил. Что делать? Определиться в своем типе (третья из трех “типологий”) и попытаться перейти в “тип” “эмигрантов”-гениев. Не выходит – попробовать податься в “успешные ассимилянты”. Не получается – пойти в “шпионы”: осознать себя “засланным”, собирать сведения о “них” (из первой “типологии”: с “властью” все ясно, но еще никто не осознал скачок в “динамике российского населения” – достойная задача для “эмигранта”-“шпиона”). Вот и “мессидж”! Если можно говорить о “мессидже” литературного выступления…
Ведь по сути эта “лекция” – чистейшей воды литература. “Вчувствование” в некий образ. “Двусмысленность”, уход от прямой речи. Нащупывание болевых точек, хлесткие афоризмы (больно? значит, проснулся). Провоцирование критических откликов. Ну и, литературной воды фатализм (“эмигрант” НАВСЕГДА останется главной экспортной статьей России, наряду с красавицами – а нефть разве на третьем месте).
Это была такая прилюдная рефлексия. Над идентичностью российского интеллигента, обреченного быть “эмигрантом”.
Судить все это можно разве по законам литературным. Литературщина, приблизительность, без попадания в яблочко. Играющий со стереотипом – выигрывает стереотип… Нет, не “гений”; а как “шпион” – эффективно ли работает?.. или он “успешный ассимилянт”?..
А надо ли судить?
Меня больше всего озадачил скачок мысли: переход от так было-так есть-так будет к “так – зачем-то – надо”. “Гомеостазис должен сохраниться”, “Россия должна оставаться статичной” – правда? Ну… этак каши не сваришь… будешь кушать то, что тебе на стол бросят…
Забавная программа угадывает всех, кого ни загадаешь! Задает вопросы – и угадывает!
Алу задала вопрос: Do you smell bad? Ал с возмущением, но несколько неуверенно отрицал – все равно угадала. Угадала и друга, и меня с М., и Христа…
Ал замечательно находит интересные видео. Вот – нашел о хождении по воде (фейк, правда…:).
Долгая ночь науки как раз пообещала хождение по воде. (Умеют же некоторые заманивать чайников!) Пошли. LNdW 2016 weiterlesen